— Особенно, когда она играет тебе на пользу, — нашёл в себе силы ответить Син.

— Не без этого, — пожал плечами Все За Одного.

Парень медленно, с видимым усилием, начал подниматься на ноги. Его тело было наполнено болью, как физической, так и душевной.

Смешок, сорвавшийся с его губ, был полон отчаяния и безумия.

«Как же мне всё это надоело», — пронеслось в его голове.

С трудом оторвавшись от земли, он медленно выпрямился. Его тело, измученное битвой, ныло от боли. Кровавые ручейки из ран на лице стекали по щекам, искажая его черты гримасой страдания. В глазах, некогда полных решимости, теперь читались отчаяние и безумие. С хриплым, горьким смехом, похожим на похоронный звон для его надежд, он огляделся вокруг.

«Сколько ни пытайся, а абсолютно всем помочь не сможешь. Как же, оказывается, просто стать для кого-то самым страшным и ужасным злодеем», — со слабой улыбкой на лице размышлял он.

Он посмотрел в глаза Химико, после чего окинул взглядом довольного Все За Одного. Подросток понимал, что у него не осталось сил на продолжение поединка, а кровоточащие раны с каждой секундой всё громче и громче кричали о том, что совсем скоро их носитель потеряет сознание и, возможно, скончается. Это был… вполне приемлемый исход для него. По крайней мере, так он думал в этот момент.

«Самое смешное в том, что в большинстве грехов, которые мне приписывают, я принимал лишь косвенное участие. Моим телом, действиями и мыслями управляли, создавая самый настоящий ад на Земле, но об этом знаю лишь я. Остальные же приписывают все эти заслуги мне, превращая меня в самого настоящего монстра. Что же, наверное, мне стоит принять эту роль, раз именно таким меня хочет видеть этот мир», — хоть мыслей и было много, пронеслись в его разуме они достаточно быстро.

С саркастической ухмылкой на лице Син вновь издал хриплый смешок, полный отчаяния и безумия, вызвав у девушки нотку удивления. Все За Одного же реагировал спокойно, ибо понимал, что его уже бывший противник больше не сможет ничего сделать.

— А тебе, наверное, нравится, когда тобой пользуются, верно? — решил подросток отыгрывать свою роль до конца. — Ненавидишь меня за это, а сама позволяешь этому уроду помыкать тобой и манипулировать. Двойные стандарты? Или же он и тебе пообещал особый подарок за верность?

Его слова задели Тогу за живое. В её глазах сверкнула ярость, а на лице появилась жуткая ухмылка, обнажившая острые зубы. Она была похожа на хищника, готового разорвать свою добычу. Зрачки сузились, а радужка потемнела, поглощая тьму её души.

— Не любишь слышать неприятную правду о себе, да? Как и мне, — подросток на секунду отвёл взгляд. — Каждый человек, что встречается у меня на пути, считает своим долгом перечислить все мои грехи. Во многих из них действительно виноват я, а вот в остальных, — парень указал пальцем на старого злодея. — виноват он, хоть и косвенно.

— Ты настолько отчаялся? — усмехнулась девушка. — Теперь винишь других за свои провалы и неудачи? Винишь остальных в своей испорченности? Как же жалко.

— Как и ты, обвиняющая весь мир в том, что стала злодейкой. Из-за всего нескольких людей, что испортили твоё детство, ты готова убивать каждого, кто даже не виноват в твоей трагедии. И каждый раз, когда тебе на это указывают, ты пытаешься заткнуть этого человека, ведь тебе неприятно раз за разом осознавать тот факт, что лишь ты и твоя слабость виноваты в твоей судьбе! Маленькая, бедная девочка! — откровенно издевался подросток. —Обозлилась на весь мир из-за комплекса собственной неполноценности!

Дальше Айкава продолжить не смог.

Внезапно Тога, словно тигрица, прыгнула на него, сжимая в руке окровавленный нож. В следующее мгновение лезвие вонзилось ему в живот, пронзив насквозь. Сильная боль окутала его тело, вырывая из него хриплый стон. Мир вокруг поплыл, закружился. Перед глазами пронеслись яркие вспышки, а в ушах зазвенел звон. Он чувствовал, как кровь горячей струей льется из раны, буквально выливая из его тела остатки жизни.

Но Син улыбался, даже несмотря на то, что вот-вот погибнет. Кажется, ему уже было плевать на всё. Силы покинули его, а его тело держалось на последнем огоньке воли, что угасал с каждым мгновением.

— И в этом мы с тобой чертовски похожи, — хрипло произнёс подросток.

Превозмогая жуткую боль, пронзившую его тело, Син, с последних сил, протянул руки вперёд и обнял Тогу. Его хватка была слабой, но в ней чувствовалась нежность и тепло, которые разительно контрастировали с его окровавленным телом и безжизненными глазами.

Девушка, ошеломленная его поступком, застыла в объятиях. Окровавленный нож выскользнул из ее ослабевших пальцев, звякнув о каменный пол. В ее глазах, где раньше пылала ярость, теперь плескалось лишь замешательство и растерянность. Она не понимала, что побудило этого мальчишку, которого она только что ранила, на такой отчаянный шаг.

Син прижался щекой к волосам Тоги, чувствуя тепло ее тела.

— В этом мы с тобой чертовски похожи, — прошептал он эту фразу ещё раз, его голос был еле слышен. — Оба одиноки, оба озлоблены на мир. Но, может быть, нам не обязательно идти по одному и тому же пути?

Он отпустил Тогу, его руки безвольно опустились. Его дыхание стало еле уловимым, а взгляд потускнел.

— В этом мире есть место и для любви, — прошептал он, глядя на Тогу своими безжизненными глазами. — Даже для таких сломленных людей, как мы

Девушка, ошеломленная поступком и словами Сина, не могла поверить своим ушам. Она смотрела на него, не в силах произнести ни слова. В ее глазах, где еще недавно бушевала ярость, теперь читалась лишь пустота и раскаяние. Окровавленный нож, выпав из ее ослабших рук, звякнул о каменный пол, словно подчёркивая трагичность ситуации.

В этот момент, из-за её спины, словно хищник, вынырнул Все За Одного. Его лицо исказилось гневом, а из мест, где должны были быть глаза, исходили яркие красные огоньки, что могли намекать на его нынешнее эмоциональное состояние. В два стремительных шага он оказался рядом с Сином, схватил его за горло и с силой поднял над головой.

— Всё ещё пытаешься что-то изменить? — мерзко ухмыльнулся он. — Пора тебе понять, что всё кончено.

Он резко развернулся и, не глядя, шагнул к краю бетонной платформы, на которой они находились. Бушующая вода океана раскинулась внизу, жадно поджидая свою добычу.

— Ты проделал по-настоящему большой путь, мальчишка, — начал говорить финальную речь ВЗО. — Я восхищён тем, что ты смог преодолеть столько испытаний. Твои старания поистине удивляют. Но сегодня твой путь оборвётся, — озвучил свой вердикт он. — Несмотря на все твои успехи, тебе так и не удалось победить меня, а это значит, что твой путь, — его лицо вновь озарила дьявольская улыбка, — был пройден напрасно.

Подросток в ответ на это лишь хрипло засмеялся.

— Тебе смешно? — Все За Одного был слегка удивлён такой реакцией.

— Ещё бы, ведь самый страшный, старый и опасный злодей последних трёхсот лет никак не может заставить меня бояться его. Он всеми силами пытается сломать меня, но у него ничего не получается. Разве это не смешно?

— Пожалуй, — не стал спорить с умирающим парнем обладатель множества причуд. — Сначала я заберу твои силы, а потом — жизнь. Есть ли у тебя последние слова?

Юный злодей, хрипло смеясь, закашлялся. Кровь, стекая с его подбородка, алыми каплями падала на грязную футболку. Он сглотнул горький привкус металла во рту и одарил своего врага весьма высокомерным взглядом. Затем, он отвёл взгляд в сторону и мечтательно посмотрел на небо, что было полностью покрыто тёмными тучами.

— Перед тем, как сделать сэппуку, самурай сочинял дзисэй. Предсмертные стихи. Он делился последними мыслями. О жизни. О смерти. Я прочитал много таких. Некоторые — настоящие шедевры. К сожалению, я не самурай, поэтому я попрощаюсь с тобой по-простому. Гори в аду, ублюдок!

ВЗО ухмыльнулся и с силой сжал шею подростка, перекрыв ему доступ к кислороду.