Ну… Или почти.

— Очень скучная смерть. Мне не нравится! — донёсся голос прямо напротив Шигараки.

Тот с удивлением раскрыл глаза, обнаружив, что его соперник спокойно стоял перед ним со странной светящейся правой рукой и смотрел ему в глаза. Мгновениями ранее никого перед ним и вокруг него не было. Осознание пришло быстро.

— А говорил, что не попадёшься, — ухмыльнулся Син и, не дожидаясь реакции соперника, нанёс ему мощный удар заряженным чистой энергией кулаком, после чего его тело вновь начало лететь вверх — прямо к облакам.

Айкава собирался тут же отправиться за ним, но вдруг заметил, что рука, которой он ударил секундой ранее, была полностью разорвана, а кость медленно рассыпалась.

«Успел задеть меня? Нет, он не мог», — размышлял подросток, смотря на свою разрушающуюся конечность.

Идея для применения подобной техники пришла ему при воспоминании о Дженсене, а точнее — о его причуде, благодаря которой он мог копить энергию внутри своего тела и использовать её для разных атак или укрепления тела.

«Сила удара оказалась слишком большой? Или же дело в самой энергии?».

Он хорошо помнил рассказы мужчины о природе его причуды. Дженсен часто упоминал, что его сила имеет радиационное происхождение. Это означает, что его энергия была чрезвычайно нестабильной и разрушительной, она воздействовала на всё, к чему прикасалась, разлагая материю на молекулярном уровне.

«Дело в её природе. При использовании эта энергия уничтожает не только то, на что направлена, но и свой сосуд. Получается, причуда Дженсена при использовании каждый раз разрушала и его тело. Но как же он противостоял этому?».

Времени на дальнейшие раздумья уже не было — его противник приближался к нужной подростку позиции. Нужно было действовать. Поэтому, воспользовавшись быстрой регенерацией и отрастив руку обратно, он отправился вслед за соперником.

Когда Шигараки достиг облаков, Айкава уже парил над ним, готовясь прикончить врага. В следующее мгновение он, окружённый сверкающим светом, начал сосредоточивать в своём кулаке громадное количество алой и чёрной энергии. Эти тёмные всполохи, переливавшиеся мраком и кровью, образовывали вихрь, который разрывал пространство вокруг. Само зрелище этого разрушительного света и его угроза были настолько внушительными, что Томура почувствовал, как напряжение сковало его тело, не давая даже пальцем пошевелить.

Син окинул врага грозным взглядом, что был полностью пропитан угрозой и насмешкой. Он уже чувствовал вкус приближающейся победы.

И в следующую секунду, собрав все свои силы в одном ударе, он свершил свою задумку, что должна была стать казнью для Томуры Шигараки.

— Мировой крушитель!

Яркий красный крест с чёрными вкраплениями озарил небеса и всё вокруг, продержался так несколько секунд и затем полностью рассеялся. Вихрь алой и чёрной энергии с грохотом разорвал пространство вокруг Шигараки, и его тело словно вышвырнуло из небес на землю. Он летел вниз, разрезая воздух на скорости звука, и, казалось, сам мир замер от напряжения перед его падением. Весь окружающий ландшафт дрожал от мощного удара, а небо наполнилось раскатами грома, словно природа сама откликнулась на мощь атаки. Его тело было размытым пятном, стремительно приближающимся к земле, не оставляя шансов на сопротивление или спасение.

Когда он достиг земли, удар был сравним с падением метеорита. Мгновенно образовался гигантский кратер, земля разорвалась и взлетела вверх, будто вырванная мощью столкновения. Волна разрушений распространилась на сотни метров вокруг, сотрясая всё на своём пути.

Син медленно опустился на землю. Всё было кончено. От его противника не должно было остаться и следа. По крайней мере, он так считал. Он вложил все свои силы в один удар, и он должен был сработать. Ему в это очень сильно хотелось верить.

Ноги предательски задрожали и подкосились. Его тело было уже на пределе. Дыхание стало заметно тяжелее. Каждый вдох и выдох давался с огромным трудом. Всё его тело пульсировало от боли, а мышцы горели от перенапряжения. Удар, который должен был положить конец всему, исчерпал его силы до последней капли.

Причуда тоже находилась на грани. Подросток чувствовал, что она вот-вот начнёт разрушаться, а его тело последует следом.

Эта битва точно станет для него последней.

— После такого и Всемогущий на пике бы не выжил, — с ухмылкой произнёс Айкава, смотря на место, куда упало тело врага.

Из-за большого облака пыли невозможно было разглядеть, мёртв ли его противник или нет. Логика и здравый смысл подсказывали юному злодею, что всё кончено, но что-то в глубине души говорило о том, что это ещё не конец — что это лишь начало.

Внезапный холодок пробежал по его спине, и время, казалось, замедлилось. Из глубины кратера послышался знакомый звук. Шорох. Медленный, почти неуловимый, но он был там. Внезапно из-под груды обломков выбилась бледная рука, затем вторая. И прежде чем Син успел осознать произошедшее, фигура Шигараки, вся в крови, но живая, медленно поднялась выбралась из-под земли. Его иссечённое лицо искажала жуткая, болезненная улыбка.

— Чёрт побери, это было близко, ублюдок! — громко произнёс Томура, запуская очередной процесс регенерации. — Я почти сдох!

Глаза Сина расширились от шока и разочарования. У него… ничего не получилось. Его враг всё ещё был жив и стоял на ногах, а сам он уже был без сил. Тело ныло от боли, причуда рассыпалась, а мотивация биться дальше резко сошла нет.

Айкава готов был признаться, что в этот самый момент он… почти сдался.

— Как же сильно ты держишься за жизнь, — произнёс он, кашляя и сплевывая комки алой жидкости. — Как тебя вообще прикончить?

— Никак, — издал смешок Шигараки и мерзко ухмыльнулся. — Я ещё в начале схватки сказал тебе, что меня невозможно победить. Я — бессмертен! — громко рассмеялся он.

Айкава посмотрел на свою трясущуюся руку, а затем перевёл взгляд на Шигараки, который уже заканчивал процесс регенерации. Он знал, что сражаться дальше не имеет смысла — его тело уже исчерпало все силы, а причуда почти разрушилась, оставив его безоружным. Внутренний голос отчаянно шептал, что это конец. Но вместо паники или страха его охватило странное, почти освобождающее чувство — спокойствие.

«Сценарий работает», — пронеслось в его голове.

И в этот же момент его глаза заприметили странный зелёный свет, что показался за одним из случайно созданных из обломков укрытий.

«Наконец-то показался», — пронеслось в голове подростка.

После этого он медленно ухмыльнулся, сквозь боль и отчаяние, словно приняв свою судьбу. Он стоял, не пытаясь больше сопротивляться, глядя в глаза врагу. Этот смех Шигараки, его самодовольная ухмылка и уверенность в своей непобедимости — всё это больше не задевало его.

— Значит, бессмертен, — тихо сказал Син, позволяя горечи и безразличию проникнуть в его голос. — Ну что ж… тогда давай, прикончи меня.

Шигараки резко замолк и прищурился, видя это странное изменение в поведении противника. Он ожидал очередного отчаянного сопротивления, но вместо этого получил безразличие и смирение. Подобная реакция его удивила, но ненадолго.

— Решил всё-таки принять свою судьбу? Умный ход, но теперь… не всё так просто, — усмехнулся он, приблизившись к врагу на расстояние вытянутой руки. — Для начала я заберу твою причуду и вновь заставлю сражаться. Я хочу посмотреть на твои жалкие потуги, желаю собственными глазами увидеть твоё отчаяние и осознание собственной беспомощности. Я хочу увидеть всё это! Настоящее, а не глупую игру! — с угрозой произнёс он и всё-таки коснулся всей ладонью лица соперника.

Всё произошло слишком быстро, но от этого не менее драматично. Айкава почувствовал, как его силы покидают его — его способности, что были с ним с рождения, исчезали, не оставляя после себя ничего. Пустота и ледяной холод разлились по телу, оставляя только чувство бесконечной слабости и утрату чего-то, что казалось неотъемлемой частью его самого.